Глубокий колодец вывернутый наизнанку. Таинственный колодец посвящения. Превращения насоса. соломинка

Заканчивается август, отмеченный тремя Спасами, подводящими итог урожайному году, в котором особое место занимает вода и колодцы. Первый Спас, Мокрый, связан с чудотворным действием воды, Третий Спас – с временем очищения колодцев.

Ставить и освящать колодцы принято на Первый Спас: август – самый жаркий месяц, когда вода достигает минимума, тогда и ставить, и очищать колодцы – самое время. Во всех религиях колодцы считались сакральным местом. В христианстве святые источники - места паломничества и особого обустройства, от них исходит чудодейственная и целебная сила.

Колодец ассоциируется с человеческой душой, которую следует оберегать и держать в чистоте; с входом в потусторонний мир; с бесконечностью и тайной, с глубиной и раем; с родным домом и единением людей. Наконец, с эротикой, где колодец символизирует женскую вагину, а закрытый колодец – девственность. Про колодцы складывались легенды и сказки, притчи и поговорки, стихи и поэмы. Вот, например, притча от афонских монахов:

«Человек копал колодец. Прокопал десять метров – нет воды. Бросил копать. Начал рыть в другом месте. Копал, копал – снова везде сухо. Бросил это место и совсем ушел. А к его первому колодцу подошел другой человек. Видит – колодец глубокий, а воды нет. Спустился в него. Прокопал три метра – и пошла вода. Очень был рад. Если хочешь войти в глубины сердца, нужно идти до конца, прилагая усилия только к этому, оставив все остальное».

А это - пример легенды: в словацком городе Тренчин есть замок, стоящий на высокой горе. В нем находится колодец, получивший название от бытующей здесь легенды. Однажды хозяин этого замка, одержав победу над турками, привез из похода много пленных и среди них - красавицу Фатиму. Через некоторое время в замок приехал жених красавицы и стал просить хозяина замка освободить пленных и его возлюбленную, за что предлагал большой выкуп и обмен пленными.

Хозяин отдал всех, кроме Фатимы, поставив Омару условие: он отдаст ее, если тот добудет воду. Три года Омар трудился и, наконец, на глубине 79 метров, нашел драгоценную влагу. Так в замке появился колодец, сделавший его неприступным, а Омар получил свою возлюбленную. Так выкопанный источник получил имя «Колодца возлюбленных».

В глубоких колодцах вода холодна,
И чем холоднее, тем чище она.
Пастух нерадивый напьется из лужи
И в луже напоит отару свою,
Но добрый опустит в колодец бадью,
Веревку к веревке привяжет потуже.
Бесценный алмаз, оброненный в ночи,
Раб ищет при свете грошовой свечи,
Но зорко он смотрит по пыльным дорогам,
Он ковшиком держит сухую ладонь,
От ветра и тьмы ограждая огонь -
И знай: он с алмазом вернется к чертогам.
(Иван Бунин, 1915 г. Поэту)

В древней Руси в день зимнего солнцестояния (на Рождество) девушки часто гадали: смотрелись в колодцы, чтобы увидеть жениха или делали из палочек маленькие колодцы, запирали на ключик и со словами: «Суженый, ряженый, приходи коня поить, у меня ключа просить», клали его под подушку.

Колодцы несут глубокий метафизический смысл, олицетворяя связь с потусторонними мирами, с миром мертвых, с преисподней, с прошлым, поскольку колодцы – это источники не только жизни, но и смерти. В фольклоре можно найти немало страшилок, где колодец похож на могилу, в котором живут страшные чудовища, забирающие жизнь у решившихся спуститься на дно.

В китайской Книге Перемен колодец - символ союза «Я» с подсознанием, в иудейской традиции - мудрость и сама Тора, в исламе - вся мусульманская цивилизация берет начало от колодца Земзем, находящегося в Мекке. По преданию этот колодец возник волшебным образом от удара ноги Измаила, которого бросила на этом месте Агарь, изгнанная Авраамом и Саррой.

Воду из этого святого колодца все паломники набирают по окончании хаджа, чтобы раздать ее родным и использовать для исцеления от недугов. Точно также и христиане набирают воду из святых источников для исцеления и освящения себя и жилищ. На востоке есть притча: чтобы построить минарет, нужно обязательно вывернуть глубокий колодец наизнанку.

Чудодейственные свойств, приписываемые колодцам, делают их местом судьбоносных встреч. Например, в Библии Елеазар, посланник Авраама в дом отца своего, чтобы найти там невесту сыну Исааку, встречает будущую жену Исаака Ревекку у колодца. Потом у колодца находит свою возлюбленную Рахиль и Иаков. И Иисус беседует с самарянкой о живой воде тоже у колодца,

и Благовещение впервые, согласно преданию, Дева Мария узнает у колодца, и братья Иосифа сбросили его в сухой колодец. Словом, колодец – это многозначный метафизический и сакральный символ: жизни и смерти, подземного мира и подсознания, проникновения в глубину тайны и источник священного знания.

Я думал, как мне быть с душой
С моей, не так уж и большой:
Закрыть ли душу на замок,
Чтоб я потом разумно мог
За каплей каплю влагу брать
Из темных кладезных глубин
И скупо влагу отдавать
Чуть-чуть стихам, чуть-чуть любви!
И чтоб меня такой секрет
Сберег на сотню долгих лет.

Колодец вырыт был давно,
Всё камнем выложено дно,
Но сруб осыпался и сгнил
И дно подёрнул вязкий ил.
Крапива выросла вокруг,
И самый вход заткал паук.
Сломав жилище паука,
Трухлявый сруб задев слегка,
Я опустил бадью туда,
Где тускло брезжила вода.
И зачерпнул - и был не рад:
Какой-то тлен, какой-то смрад.

У старожила я спросил:
- Зачем такой колодец сгнил?
- А как не сгнить ему, сынок,
Хоть он и к месту, и глубок,
Да из него который год
Уже не черпает народ.
Он доброй влагою налит,
Но жив, пока народ поит. -
И понял я, что верен он,
Великий жизненный закон:
Кто доброй влагою налит,
Тот жив, пока народ поит.

И если светел твой родник,
Пусть он не так уж и велик,
Ты у истоков родника
Не вешай от людей замка.
Душевной влаги не таи,
Но глубже черпай и пои!
И, сберегая жизни дни,
Ты от себя не прогони
Ни вдохновенья, ни любви,
Но глубже черпай и живи!
(В.Солоухин. Колодец. Отрывок)

Апрельской вербы серебро на прутьях красных.
Здесь гласных полное ведро, ведро согласных.
Распахнуто в подземный хлад окно колодца,
И там до слёз мне кто-то рад, - как сладко пьётся!..

Как сладко пьётся в глубине, где всхлип отрады,
И трепет в каплющей струне, и капель взгляды,
Когда целуется ведро с нутром колодца
И брёвен каждое ребро поётся, пьётся.

Душа колодца дышит мглой, она слезится,
Воды зеркален каждый слой, там льются лица.
В подземном царстве нет зеркал, зеркален кладезь,
Где бездна черпает вокал, с ведром наладясь...
(Юнна Мориц. Колодец)

Самолеты из Белграда и из Амстердама, где Виктор Корчной встречался в матче с Решевским, приземлились в аэропорту Шереметьево почти одновременно, с интервалом в несколько минут. В гостиницу Таль и Корчной ехали вместе. В машине легко договорились об условиях предстоящего полуфинального матча.

Соревнование началось в конце июня в Центральном Доме Советской Армии. Весь матч, от первого и до последнего хода, держал обоих соперников в таком напряжении, которого ни тому, ни другому прежде не приходилось, наверное, испытывать. Любопытно, что после окончания десятой партии Корчной признался Талю, что если бы не спас эту партию, то, может быть, отказался бы от дальнейшей борьбы. Конечно, сказано это было под горячую руку и, скорее всего, Корчной продолжал бы игру, но признание это тем не менее любопытно и дает понять, что испытывал в ходе матча тот, кто побеждал. Что же говорить о побежденном?

Объясняется это не только отборочным характером матча: спортивное значение соревнования, по крайней мере вначале, даже как бы отступило на второй план. Важную роль играло то обстоятельство, что Таль имел с Корчным катастрофический счет - девять поражений, одиннадцать ничьих и… одна победа!

Располагая таким активом, Корчной имел полное право по меньшей мере скептически относиться к высказываниям тех, кто, подобно, например, Эйве, считал Таля гениальным шахматистом. Корчной на это только посмеивался, и Таль знал, что Корчной посмеивается, знал и, пытаясь отыграться, лез напролом и терпел новые и новые неудачи.

В конце концов появился термин «корчнобоязнь». Объясняли это очень просто - бывают «неудобные» партнеры. Бывают, верно. Но почему Корчной так неудобен для Таля? Очевидно, его стиль, его творческая манера содержат какой-то иммунитет против Таля. Скорее всего, дело было не в том, что Таль боялся Корчного, а в том, что Корчной не боялся Таля!

Объясняется это, по-видимому, тем, что если Таль - демон атаки, то Корчной - демон защиты, точнее, контратаки. Неповторимость его манеры заключается в том, что он всегда готов поднять брошенную противником перчатку. Предлагают ли ему острую игру или переводят стрелку на путь позиционного маневрирования - и в том, и в другом случае он «уступает» противнику. Он очень уступчив, Корчной! Но готовность Корчного уступать намерениям противника - это примерно то же, что готовность пружины сжиматься. Стихия Корчного, стихия, в которой ему нет равных, - это контратака, контратака, начинающаяся незаметно, исподволь, в тот момент, когда противнику кажется, что дела его обстоят как нельзя лучше.

А уж когда ему навязывают жертву пешки или фигуры, он не отказывается почти никогда. Данайцев, дары приносящих, Корчной не боится. Не боится потому, что при своем пристрастии к защитной игре, при своей готовности уступить инициативу (чтобы потом с эффектом перехватить ее!), Корчной необычайно разносторонен. Он прекрасный стратег и тактик, в мастерстве разыгрывания окончаний он не уступает никому, он великолепно считает варианты, и даже молодому Талю никогда не удавалось его «пересчитать».

Нетрудно понять, что при таком сложном подходе к партии Корчному приходится совершенно по-особому разыгрывать начало. Ведь уступить инициативу в насквозь изученном варианте - это значит добровольно поставить себя в безвыходное положение.

Корчной действует иначе. Он выражает готовность отказаться от инициативы, но при этом как бы говорит: вы хотите стать хозяином положения? Пожалуйста! Но только давайте отойдем в сторонку.

Читатель, по-видимому, заметил, что эта черта глубоко роднит стиль Корчного и Таля, хотя при всем том они очень, очень непохожи. Кто-то сказал, что мечеть - это колодец, вывернутый наизнанку. Можно сказать, что стиль Корчного - это вывернутый наизнанку стиль Таля. Таль всегда стремится к захвату инициативы, Корчной готов без сожаления (но не бескорыстно!) уступить ее; Таль любит атаковать, Корчной - защищаться, Таль особенно уверенно играет белыми, Корчной - черными.

Получилось так, что во встречах Таля и Корчного коса находила на камень. В том, в чем Таль был особенно силен - в тактическом мастерстве, в точности расчета, - Корчной ему почти не уступал, зато, например, в разыгрывании окончаний, в техническом умении, безусловно, превосходил. В это трудно поверить, но, став чемпионом мира, Таль, по его собственному выражению, имел счет с Корчным «равный» - 5:5 - пять ничьих и пять поражений!..

Все это только больше подогревало и без того острый интерес к поединку бойцов, признающих лишь бескомпромиссную борьбу. Не нужно думать, как утверждали некоторые, что психология в этом матче была безоговорочно против Таля, нет. Самолюбивому Корчному тоже важно было доказать, что его превосходство (особенно в период чемпионства Таля) было неслучайным. Словом, у обоих были психологические сложности, у обоих были трудные противники, обоим хотелось победить не только потому, что это позволяло продолжать борьбу за чемпионский титул.

У болельщиков безошибочный нюх - все дни матча зал был переполнен. Уже первый ход, сделанный Талем, вызвал приглушенное возбуждение среди зрителей. Вопреки обыкновению, Таль двинул на два поля не королевскую, а ферзевую пешку. Как затем стало ясно, этот ход был не эпизодом, рассчитанным на эффект неожиданности, а свидетельством того, что Таль, учтя свой богатый горький опыт, решил играть с Корчным в иной, неторопливой манере, лишив своего соперника того удовольствия, которое тот получал, встречая азартный наскок Таля заранее подставленным кулаком.

Безусловно, эта стратегия была для Корчного, может быть, не очень неожиданной, но наверняка не очень приятной. Корчной любит, чтобы кризис на доске назревал побыстрее, неопределенность ему не очень по душе. Но и Таль ведь тоже не отличается терпеливостью, и ему медлительная стратегия тоже не по нутру. Правда, Талю могло служить утешением то, что он пошел на это добровольно, а Корчной должен подчиниться навязанной ему как будто стратегии. При всей неожиданности и необычности матчевой линии Таля схема внешне выглядела прежней: Таль навязал Корчному свой план боя, а тот, как всегда, «уступил» инициативу.

Итак, матч начался. И в первой же партии стало очевидным, что психологические моменты действовали, как ни странно, против обоих партнеров. В спокойной позиции Корчной вдруг сделал два настолько плохих хода, что Таль, не веря своему коварному сопернику, долго искал подвоха, которого на самом деле не было.

В итоге возник пешечный эндшпиль, который Таль мог выиграть, но для этого ему надо было на 28-м ходу двинуть вперед центральную пешку. Выигрыш, правда, достигался необычайно сложным путем; достаточно сказать, что секундант Корчного Фурман, анализируя позицию в шахматном бюллетене, вынужден был привести девятнадцать диаграмм!

Таль не сделал этого хода. И никто был бы не вправе его за это осуждать, если бы для принятия такого решения Таль должен был бы за доской разобраться во всех тонкостях позиции, для чего гроссмейстеру Фурману понадобилось несколько дней. Но ход центральной пешкой был вообще лучшим, даже исходя из чисто общих, а не сугубо конкретных соображений. Таль интуитивно чувствовал, что это сильнейший ход, чувствовал… и не поверил своей интуиции.

Эта неуверенность была симптоматична. Таль не был готов к тому, чтобы выиграть у Корчного первую же партию, он, обычно проигрывавший первые партии и в турнирам, и в матчах, был рад и ничьей. Но если бы только это… Таль настроил себя на спокойную стратегию, решил играть не по Талю, не бросаться на Корчного, и не удивительно, что в момент, когда действительно надо было броситься вперед, он - Таль! - промедлил, уклонился от принципиального решения.

Конечно, это была неудача, но ничья в первой партии была пределом его желаний, поэтому Таль, узнав, что мог выиграть, не очень огорчился. Легко сделал Таль ничью черными и во второй партии. А в третьей, которая вновь была начата ходом ферзевой пешки, Таль - редкий случай в его практике - поймал Корчного на заготовленный дома вариант.

© Г.Альтов. "Пионерская правда", 18.11.1980. - С.4.
ВЫВЕРНУТЬ НАИЗНАНКУ

Однажды Насреддина спросили: "Как лучше всего строить мечеть?" Насреддин ответил: "Надо вырыть глубокий и узкий колодец, а потом вывернуть его наизнанку..." В теории изобретательства такой приём называют инверсией ("сделать наоборот").

Вспомните задачу о замене перегоревших ламп на высоких столбах . Вместо того чтобы поднимать монтёра вверх, проще опустить лампу вниз. Для этого лампа (вместе с защитным стеклом) должна быть подвешена на тросике, проходящем внутри трубчатого столба. "Если перегорела лампа, монтёр подойдёт, опустит светильник, сменит лампу и снова поднимет светильник", - пишет девочка из г. Саракташ Оренбургской обл. Правильные ответы прислали школьники из г. Барнаула, г. Долгопрудный Московской обл. Школьник из г. Челябинска предлагает сделать лампу с шестью волосками: перегорел один, автоматически включается другой. Тут, однако, возникает техническое противоречие: менять лампу действительно надо будет в шесть раз реже, но стоимость такой лампы (с автоматикой) повысится раз в десять, не меньше... Школьник из г. Евпатория пишет: "Нужен небольшой вертолёт..." Снова техническое противоречие! Выигрыш будет намного меньше затрат: вертолёт (даже небольшой) обойдётся недёшево...

Решая изобретательские задачи, помните о технических противоречиях. Нужно не просто получить тот или иной результат, но и достичь его простыми и дешёвыми средствами.

КАПЕЛЬКИ СВЕТА

В предыдущем выпуске была задача о проверке сувенирных самоваров. Залив в самовар воду, подкрашенную чёрной краской, контролёры следили, не просачивается ли где-нибудь тёмная капелька... Но её можно и не заметить. Нужно иначе организовать проверку. Но как?

Мы получили письма с различными предложениями. Многие решения близки к правильному ответу.

"Нужно потушить свет, а внутрь самовара вставить электрическую лампочку, - пишет
школьник со ст. Парафьяново Витебской обл. - Свет будет проникать через отверстия". Такое же решение прислали из г. Фрунзе, г. Дальнегорска, ребята из 4-го отряда Очерской спецшколы, из пос. Звёздный Иркутской обл., из с. Тютюнница Черниговской обл. Предложение, в общем, хорошее. Но сувенирные самовары невелики, внутри корпуса находится труба, поэтому ввести внутрь лампу не так просто.

"Нужно заливать в самовары морскую светящуюся воду", - предлагает школьник из Тюмени. Отличная идея! Но морская вода светится благодаря особым микроорганизмам, а они могут и не перенести длительного хранения. "В обычную воду, - пишет школьница из п. Полазна Пермской обл., - надо положить фосфор". Фосфор в воде не растворяется, к тому же он очень ядовит. Самое ценное в предложении девочки - не упоминание о фосфоре, а мысль, что светящуюся воду надо получать искусственно. "Использовать светящиеся краски", - предлагает школьница из г. Рошаль Московской обл. А школьники из Москвы уточняют: "Люминесцентные краски". Верно! Их и надо использовать для контроля. Хорошие ответы прислали также из пос. Насосный Азербайджанской ССР, г. Уяр Красноярского края, г. Кирово-Чепецк, г. Чу Джамбульской обл., г. Воскресенск Московской обл. и другие ребята. А впервые это изобретение сделали сотрудники Института физики Белорусской Академии наук. Только проверяли они не сувенирные самоварчики, а более сложные агрегаты холодильных машин.

В VIII веке в Индии был построен один из самых больших и загадочных колодцев в мире.

Находится странное сооружение в небольшом городке Абанери, в индийском штате Раджастан. Местные жители называют его Чанд Баори. Это один из самых глубоких ступенчатых колодцев в Индии. Сегодняшние исследователи так и не определились, зачем было построено столь сложное каменное сооружение, ведь добыть воду с глубины можно и проще, а Чанд Баори похож скорее не на колодец, а на дворец.

что-то крикнул по-туркменски. Мешок уплыл наверх. Колодезник стал подтесывать стенки. Когда мешок вернулся, он снова стал копать. Так продолжалось час-другой. Наконец он смахнул со лба капельки пота.

Почему? - удивился я. На тридцатиметровой колодезной глубине было свежо и прохладно. Что заставило мастера прекратить работу?

Сапар ответил не сразу. Его узкое смуглое лицо было строгим и непроницаемым.

Как возьмешь, так и получишь,- медленно, словно процеживая слова, проговорил он.- Воду нужно брать осторожно, бережно. Глубже копнешь, и стенки могут не выдержать, осыпаться. Семьдесят сантиметров вполне достаточно. Сейчас вобьем гвозди в стенку, оплетем их сеткой, и можно приступать к облицовке.

Труден и долог путь к подземной воде в пустынях. «Сувтапанаджи», «усса-куи» - так уважительно называли в Средней Азии мастеров пустынных колодцев. Для успешного рытья колодца нужны смекалка, трезвый расчет, опыт, интуиция, терпение и немного везения.

Как по кустикам песчаной травы се-лиля, составу песков, наклону такыра найти подземную линзу воды, определить ее размеры? Из чего сделать обшивку колодца, чтобы она не гнила и не портилась? Как сплести фильтр? Об этом знали немногие, и для непосвященных искусство колодезников казалось таинственным и непостижимым.

В Каракумах и Кызылкуме около двадцати тысяч колодцев. Особенно поражают воображение путника сверхглубокие колодезные шахты.

В Средней Азии недаром называют минарет колодцем, вывернутым наизнанку. Впрочем, даже высота самых высоких минаретов кажется карликовой по сравнению с глубиной некоторых пустынных колодцев. В Юго-Восточных Каракумах есть колодец, глубина которого достигает 270 метров. Долгие месяцы, а то и годы работы требовались, чтобы дойти до воды.

Не меньше опыта и терпения требуется от мастера, чтобы вырыть под землей горизонтальный водовод - кяриз. С этим подземным сооружением меня познакомил Дурды Хиллиев - мастер-кя-

ризник из туркменского колхоза «Зах-мет». Под землей в тесной галерее Дурды чувствует себя как рыба в воде. Движения его точны и плавны. Привычно уперев локоть в бок, мастер держит впереди себя светильник. Пламя лохматится, его отблески всплескивают на темном лице. Мне так и не удается развернуться в узком, высотой в полтора метра, проходе. Мелким шажком пячусь назад.

Вода упругими толчками бьет в бедра, течение становится порывистым и хлестким. Наверное, в том месте, где мы остановились, случился обвал, и глинистая порода сузила проход. Чувствую: еще немного - не выдержу и сяду на дно, чтобы распрямить затекшие ноги. Дурды подбадривает меня:

Еще немного, сейчас до развилки дойдем - там передохнем.

Когда-то на территории древнего Парфянского государства с шумной и пестрой столицей Нисой жил отважный и смекалистый мастеровой люд. Кому пришла в голову мысль доставить подземным путем воду рыхлых предгорий в опаленные зноем черных песков города и аулы? Кто руководил строительством подземных водоводов? Имя мастера неизвестно, но древние летописцы утверждают, что первые кяризы были сооружены именно здесь, в семидесяти километрах к западу от Ашхабада.

Скапливаясь в пористых породах предгорий, вода не в состоянии просочиться через глинистую почву более низменных участков и оросить плантации хлопчатника. Мастера-кяризники, искусно и точно определяя места закладки и направление водоводов, роют глубоко под землей трех-четырехкилометровые тоннели, по которым самотеком бежит вода. Через определенные промежутки наверх выведены колодцы-диканы.

Колодцы в аулах - источники питьевой воды. В некоторых местах района пробурены скважины, но бахарденцы отдают предпочтение воде кяризов. Зеленый чай, заваренный на кяризной воде, самый вкусный. Суп-шурпа, приготовленный на воде из кяризов,- пальчики оближешь. А на поле, которое орошается водой из подземной ирригационной системы, ни одна камышинка не вырастет, ни один сорняк не пробьется. Так утверждают аксакалы колхоза «Захмет». С их мнением согласны и специалисты.